Странные истории. повести и рассказы - Денис Бекин

Мир мёртвых или его преддверие. Всё, на что падал мой взгляд, едва уловимо изменялось и преображалось с каждой секундой. Небо налилось пунцовыми красками с золотыми прожилками. Линия горизонта странным образом уходила вверх, нарушая любые мыслимые законы физики. А может быть, мы находились внутри огромного кратера. Когда мотоцикл завёлся я услышал рёв мотора, но не почувствовал запах выхлопа. Здесь, в принципе, не ощущались запахи. Определить сторону света без солнца не получилось, и выбор направления я доверил своему провожатому.

– Не оглядывайся. Запомни, нельзя оборачиваться! – парень кричал, но его голос тонул в шуме двигателя.

– Что? Ты говоришь? Не оборачиваться?

– Да, Джо! Ни за что. Иначе конец.

Мы ехали и ехали. За прошедшее время я успел многое обдумать. Вспоминались последние события. Встреча с индейцем. Потом мысли невольно выдернули из памяти образы далёкого прошлого. Мои родители. Луи и Марси Кроу усыновили меня в Арканзасе. Мы перебрались в Техас через десять лет. А ещё год спустя мама умерла от рака. Тогда я решил, что стану врачом. Отец стал пить и очень скоро опустился. Больно и страшно видеть, как близкий человек теряет себя. Хотя, я знал его в лучшие времена. И, как мог, старался сохранить это впечатление. Несмотря на условное родство, мы с ним были очень похожи. Однажды, он обмолвился, что стало с другими моими родителями – погибли в пожаре. Служба опеки нашла сводного брата по отцу. Луи не мог иметь детей, и они с женой сразу согласились меня принять. Я не помнил этого. Но сейчас, все забытые картины прежней жизни, словно высвечивали фонариком в тёмной комнате.

Теодоро затормозил и остановил байк.

– Здесь. Дальше мне не проехать.

– Дорога открыта, в чём проблема?

Но парень не ответил. Тео застыл, как восковая фигура в музее, ожидая пока я слезу с сиденья.

– Окей, парень… И на том спасибо. Удачи.

– Это я тебе благодарен, омбрэ, – мексиканец показал массивную печатку на безымянном пальце левой руки, – и это тебе понадобится удача. Adios, te deseo buena suerte!

Как только мои подошвы коснулись земли, «Виктория» хищно рыкнула. Я отошёл немного в сторону, и захотел было обернуться.

– Не вздумай даже! Vete al carajo, gringo!? – окрик был грубый, но вынудил меня подчиниться.

– Да, я понял.

Теодоро развернул мотоцикл и уехал обратно. Очень скоро все звуки стихли, а я продолжил свой путь по Дороге Мертвецов.

Пейзаж вокруг растекался, будто смоченная водой акварель. Открытая равнина в любую минуту могла стать каньоном или причудливой горой. Цвет, форма, содержание – абсолютно всё лишилось устойчивости. Мелочи, которые убеждают нас в реальности происходящего, словно специально воспроизводились с точностью наоборот или вовсе исчезли. Только дорога неизменно тянулась вперёд.

В голове моей роились мысли. Громкие и чёткие, как разговоры живых людей. Большая их часть звучала глупо и наивно. Но некоторые звучали удивительно чётко и чуждо. Они говорили со мной на языке динэ, но смысл от этого не терялся. Возможно, Эскуро был прав. И теперь открывается некое знание его народа. Если только, всё это не сон, вызванный наркотиком.

Большинство моих коллег искренне верят, что мозг умирающего рождает яркие картины и образы из-за кислородного голодания. Так объясняют видения тех, кого удалось реанимировать. Галлюцинации наркомана или сумасшедшего связаны напрямую с химическими процессами и разрушением нейронных связей. Всё логично и понятно. Пока ты сам не переживаешь нечто подобное. Мой собственный опыт давно переступил черту здравого смысла. Пройдя долгий путь от депрессии и зацикленности на смерти, я ощутил потребность в поиске новой опоры. И старый добрый мистицизм оказался убедительнее тысячи научных изысканий. Чем ещё объяснить поразительную восприимчивость, с которой я стал впитывать знания о потустороннем? Более того, встреча с индейцем запустила скрытый потенциал. А может быть, весь фокус в точке зрения. То, что мне кажется быстрым – тянется долгое время.

Я старался настроиться на этот неторопливый ритм внутренних диалогов но, вдруг, услышал музыку. Простая, и, вместе с тем, не лишённая стройности мелодия звучала совсем близко. Свирель монотонно повторяла один и тот же музыкальный рисунок и звала за собой. Прямо передо мной вырос высокий подъём. На восхождение по нему ушло бы много времени. Впрочем, на Тропе Мертвецов времени не существует.

От увиденного с вершины перехватило дух.

Местность преобразилась в очередной раз. До самого неба поднимались стеной красные горы. Дорога упиралась в них. И в том месте, где шоссе вплотную подступало к гряде, образовался естественный проход, узкое ущелье.

– Эй, Джо, не ходи туда! – голос Теодоро я узнал сразу.

От неожиданности я почти обернулся, но вовремя замер; и молча продолжил идти к ущелью.

– Омбрэ, это опасно. Там – смерть. Поворачивай, я отвезу тебя домой.

В голосе недавнего знакомого угадывалось раздражение.

– Ты, же не думаешь, что тебе это сойдёт с рук, гринго!? Обернись!

Я прибавил шаг.

– Обернись! – это был не человеческий голос.

Спина похолодела от ужаса, а ноги буквально одеревенели. До прохода оставались считанные метры.

– Джо, на помощь! Оно убьёт меня! – и это кричала Кэтлин, её истошные вопли отозвались болью в моей голове – Ты снова бросаешь меня! Будь ты проклят!

Не видя происходящего позади, я почему-то представил, как нечто огромное настигло женщину и рвёт в клочья живую плоть. Воображение изобразило всё ярко и омерзительно: звероподобная тварь с головой волка вгрызается в горло Кэтлин. Её агония и мольбы о помощи развязали узел самых глубоких и болезненных чувств. Мои силы быстро истощались, и каждый шаг давался с большим трудом. А тварь позади меня продолжала свой дикий спектакль.

Рука непроизвольно стиснула рукоять ножа.

– Эй, Джо! Сходишь с ума, дружище? Ты когда перестал принимать таблетки, которые я тебе советовал? – теперь Сэм, чей призрак не давал мне покоя последний год – Всё это дурная фантазия. Просто посмотри правде в глаза. Идём со мной. Тебе нужна помощь специалиста.

Несколько раз менялись интонации, менялись и люди, говорившие со мной, уговоры уступали место угрозами, но стоило мне зайти под своды скал, и весь этот морок разом исчез. В ущелье царил полумрак. Снова я услышал игру свирели. Музыка звучала успокаивающе. Постепенно возвращался самоконтроль и понимание. Нечто злое пришло, чтобы отвлечь меня от главной цели этого путешествия. Теперь было ясно, о чём предупреждал Теодоро.

Впереди забрезжил яркий свет и очень скоро я выбрался в необычную пещеру, просторный зал с высоким потолком. Свет проникал через круглое отверстие наверху. В стенах были глубокие ниши или двери. Само место отдалённо напоминало заброшенные города индейцев пуэбло. В голове пронеслась мысль: «Заброшен, но не покинут…»

– Так и есть, здесь много жителей, Джо. Ты кого именно ищешь? – из ниши вышел мужчина.

Высокий с обритой головой он был одет в обычные джинсы и клетчатую рубашку. Лицо не получалось разглядеть сразу. Речь незнакомца звучала чисто и без акцента.

– Здравствуйте, мы знакомы?

– Привет, Джо, – тонкие губы растянулись в самодовольной ухмылке, – можно считать, что мы знакомы с самого твоего рождения.

– Вы знали моих родителей?

– О, да. И их тоже. И родителей твоих родителей. И намного дальше.

– Кто вы?

– Стыдно иметь голову на плечах и так редко ей пользоваться, Маленький Ворон, – он засмеялся и сделал навстречу несколько шагов, – Пришёл ко мне домой с ножом в руке. Хочешь убить кого-то из моих детей?

– Я пришёл к ведьме. Она сама явилась ко мне во сне.

– Анасази… бедная моя дочь. Что бывает с ребёнком, который ослушается родителей и возьмёт спички, чтобы самостоятельно разжечь огонь в камине?

Вопрос застал меня врасплох. Откуда этот человек мог знать, если и я сам вспомнил об этом только, когда оказался здесь? Тот проклятый пожар, унёсший жизни моих родителей не был случайностью. Я просто постарался забыть о своей вине.

– Ты и есть Ма’ии. Теперь я понимаю. Что я должен сделать?

Сущность зверя в нём выдавали глаза. Они светились фосфорическим блеском. Великий Койот медленно подошёл и встал напротив. Хищная улыбка теперь напоминала оскал.

– Удиви меня, Джо.

Великий Койот не отводил взгляда, он снова оскалился, обнажая ряд ровных острых зубов. От затянувшейся паузы вокруг повисла непроницаемая тишина. Пространство дрогнуло. Тьма из ниш и дверей, высеченных в скалах, стала вытекать и заполнять пещеру. Свет растворялся и таял, уступая место гнетущим сумеркам.

– Моя дочь приближается, – голос нелюдя прозвучал глухо и отрывисто, – Она нарушила запрет. И дух её привязан к этому месту.